– Как раз наоборот. Немезида спасает только инкогнито, которого больше нет. Мы найдем его, и тогда он сильно пожалеет о том, что связался с тобой, милая. – Джошуа взял Лиз за руку. – Не волнуйся.

– Постараюсь. – В течение нескольких минут она молча смотрела в окно.

Джошуа взглянул на Лиз, а потом проделал свой трюк: посмотрел во все зеркала одновременно. Видимо, проверял наличие «хвоста».

– Что с тобой, милая? Выражение твоего лица трудно назвать беспечным.

Лиз улыбнулась наивной уверенности Джошуа в том, что она может забыть обо всех проблемах только потому, что он так сказал. Он в самом деле чересчур уверен в себе. Она старалась, старалась изо всех сил, но перебороть гнетущее предчувствие не могла.

– Думаю, Немезида планирует убить меня. – Когда он толкнул ее под машину, она могла погибнуть или покалечиться, а этот случай с газом был еще опаснее. Об этом Лиз не преминула сообщить Джошуа.

– Многих людей, отравившихся выхлопными газами, перед обмороком рвет.

– И что? – Какой вывод должна была сделать из этого она? Черт, иногда говорить с Джошуа – все равно что биться головой о стенку.

– Он рассчитывал, что на тебя подействует быстрее.

– Я въехала в заграждение перед тем, как отрубиться.

– Да.

– То есть ты считаешь, что он не хочет убить меня?

Джошуа с такой силой сжал руль, что у него побелели костяшки пальцев.

– Пока.

Глава 13

Лиз вдруг стало холодно. Неохотно убрав руку, она сняла зеленый медицинский халат и надела толстовку.

– То есть это вопрос времени? – уточнила она.

– Немезида дорожит твоей жизнью. За последнее время с тобой произошло два несчастных случая, каждый из которых мог бы иметь летальный исход. В обоих случаях, правда, риск получить травму был гораздо выше, нежели риск погибнуть, но нельзя упускать из внимания тот факт, что такая возможность все же была. Думаю, у него имеются серьезные планы на будущее.

К горлу Лиз подкатила тошнота.

– Ты считаешь, у него есть какое-то свое расписание или он просто хочет как следует меня помучить, прежде чем убить?

– Вполне возможно, но мне интересно, не было ли вчерашнее происшествие специально подстроено для того, чтобы он мог тебя похитить?

– Зачем ему меня похищать?

– Милая, на этот вопрос я бы не хотел отвечать.

По мере того как в голове Лиз проносились картины одна другой ужаснее, она начала жалеть, что задала этот вопрос.

Джошуа оторвался от земли гораздо мягче, чем это делали пилоты пассажирских рейсов, но все равно резкая смена давления сказалась на самочувствии Лиз. Она запила таблетку водой из бутылки, которую Джошуа заботливо подал ей, после того как устроил в кресле второго пилота.

Он озабоченно взглянул на нее.

– С тобой все в порядке, Лиз? Может, надо было подождать с вылетом до завтра?

– Со мной все будет хорошо.

– Мне хотелось поскорее вывезти тебя из Вашингтона. – И все потому, что Джошуа страшно переживал за нее, хотя ни за что не признался бы в этом.

Осознание этого действовало на Лиз куда эффективнее самого лучшего лекарства.

– Ты научился водить самолет, пока служил в отряде рейнджеров?

Джошуа кивнул.

– Но только тогда я летал на вертолетах. На самолет я сел лишь через год после того, как открыл свою фирму.

– Почему ты ушел из армии? – Излюбленный вопрос Лиз, когда она брала интервью у вольнонаемных. Ей всегда было интересно узнать, что именно заставляло человека выбрать ту или иную профессию. В частности, рейнджеры называли разные причины: от желания продолжить заниматься привычным делом только на более высоком уровне до простого стремления получать больше денег, рискуя жизнью.

Джошуа обладал некой целостностью характера, и Лиз была уверена в том, что свою работу он выполнял, руководствуясь лучшими побуждениями.

Он ответил не сразу, и Лиз показалось, что воспоминания причиняют ему боль.

– Ты можешь не отвечать, если не хочешь.

Самолет набрал высоту, Джошуа поставил его на автопилот и посмотрел на Лиз.

– На втором году службы в отряде рейнджеров я женился.

– Ты был женат?! – Странно, что его слова произвели на нее столь сильное впечатление. В конце концов, она и сама была замужем. Тем не менее, Лиз была шокирована.

При виде ее реакции Джошуа слабо улыбнулся.

– Большинство мужчин, кому за тридцать, были женаты хотя бы однажды.

– Ты прав, конечно, но я с трудом могу представить себе тебя в качестве отца семейства. – Он воин, это правда. Но только не добытчик и не домосед.

– Я женился не из желания свить семейное гнездышко. Я тогда был девятнадцатилетним юнцом, жаждущим нежности, которой не было в лагере. Мелоди была очень нежной, ее тело, во всяком случае.

– Ты любил ее?

– Думал, что да, но я очень быстро осознал, что любовь – это иллюзия.

Лиз переспросила:

– Ты хочешь сказать, что вообще не веришь в любовь между мужчиной и женщиной?

Джошуа сжал челюсти, и его лицо потемнело.

– Не верю.

Лиз сделала глубокий вдох, чтобы только не дать себе выплеснуть наружу боль, причиненную его словами. Раз он не верит в любовь, значит, он точно не любит ее. Называется, повезло как утопленнику.

– А как же Джейк с Беллой, как твои родители? Белла рассказывала, что их родители вот уже много лет счастливы в браке.

– Ты же знаешь, Ли – мой отчим.

– Да, он не твой биологический отец, но это не умаляет любви, которую он испытывает к Мире. Он обожает твою мать.

Об этом Белла специально не говорила, но это было видно как на свадьбе, так и на крестинах Женевьевы.

– Конечно, не умаляет. – Джошуа подкрутил что-то на панели управления. – Я хотел сказать, что не верю в любовь для себя. Случай Джейка с Беллой уникален.

– Ты считаешь, что не способен на такие чувства?

– Да.

– Из-за неудавшегося брака?

– То, что я принимал за любовь, оказалось банальным сексуальным влечением. – Джошуа сверлил Лиз глазами, заставляя поверить в каждое слово. – Когда мы с Мелоди расстались, я жалел только о том, что у меня не будет регулярного секса и некого будет обнимать ночью.

И точно так же он будет думать о ней, когда она вернется в Техас, а он уедет выполнять очередную миссию? Ей тоже будет не хватать физической близости. Лиз никогда не думала, что можно испытывать такую страсть к мужчине, но для нее это было больше, чем просто секс.

Боль в груди нарастала, и Лиз всерьез задумалась над вопросом, а не разбиваются ли в самом деле обманутые сердца?

Она не могла заставить себя вымолвить ни слова, но Джошуа продолжал, по всей видимости, не ожидая ответа:

– Мы с Мелоди играли в брак. Оглядываясь назад, я понимаю, что наши отношения основывались исключительно на сексе. Мы не разговаривали. Нам не хотелось купить дом, мы не мечтали ни о чем таком, о чем мечтают женатые люди.

– Ты имеешь в виду детей?

– И это тоже. Она не хотела ребенка, а я не хотел становиться отцом, пока моя жизнь полностью была подчинена рейнджерам. Слишком много я повидал распавшихся браков и пострадавших детей.

– Ты женился, не исключая мысли о том, что разведешься?

– Восемьдесят процентов рейнджеров разводятся с женами. Я должен был иметь это в виду.

– И все-таки это очень циничный подход.

– Я оказался прав.

С этим Лиз поспорить не могла.

– А что произошло?

– Вернувшись с задания, я обнаружил свою жену занимающейся сексом на кофейном столике с одним из моих армейских приятелей.

– На кофейном столике? – Лиз трудно было даже представить такое.

– Да. Они предавались этому занятию с такой страстью, что опомнились только тогда, когда я вылил на них ведро холодной воды. Я никогда не отдавался сексу с Мелоди настолько, чтобы не понимать, что происходит вокруг. Если честно, мне было обидно, что мой приятель сумел добиться от моей жены того, чего я никогда не получал. Мелоди как будто полностью растворилась в нем.